Неточные совпадения
Кипя враждой нетерпеливой,
Ответа дома ждет поэт;
И вот сосед велеречивый
Привез торжественно ответ.
Теперь ревнивцу
то-то праздник!
Он всё боялся, чтоб проказник
Не отшутился как-нибудь,
Уловку выдумав
и грудь
Отворотив от пистолета.
Теперь сомненья решены:
Они на мельницу должны
Приехать завтра до рассвета,
Взвести друг на друга курок
И метить в ляжку иль в висок.
— Да вы-то, Катерину-то Ивановну, с месяц назад, что ли! Я ведь слышал-с, вчера-с…
То-то вот они убеждения-то!.. Да
и женский вопрос подгулял. Xe-xe-xe!
— Да, это не ближний путь в Киев!
Вот то-то, обещать, а потом
и назад! — журил
он, — нехорошо. Не надо было обещать, коли охоты нет…
— Да нельзя, нельзя, дурачок!
То-то вот и есть! Ах, что делать! Ах, тошно мне! — заметалась она опять, захватив, однако, рукою плед. — Э-эх, кабы ты раньше четырьмя часами пришел, а теперь — восьмой,
и она еще давеча к Пелищевым обедать отправилась, а потом с
ними в оперу.
«
То-то вот и есть, — отвечаю
им, — это-то
вот и удивительно, потому следовало бы мне повиниться, только что прибыли сюда, еще прежде ихнего выстрела,
и не вводить
их в великий
и смертный грех, но до того безобразно, говорю, мы сами себя в свете устроили, что поступить так было почти
и невозможно, ибо только после того, как я выдержал
их выстрел в двенадцати шагах, слова мои могут что-нибудь теперь для
них значить, а если бы до выстрела, как прибыли сюда, то сказали бы просто: трус, пистолета испугался
и нечего
его слушать.
Дальнейших последствий стычки эти не имели. Во-первых, не за что было ухватиться, а во-вторых, Аннушку ограждала общая любовь дворовых. Нельзя же было вести ее на конюшню за то, что она учила рабов с благодарностью принимать от господ раны! Если бы в самом-то деле по ее сталось, тогда бы
и разговор совсем другой был. Но
то-то вот и есть: на словах: «повинуйтесь! да благодарите!» — а на деле… Держи карман! могут
они что-нибудь чувствовать… хамы! Легонько
его поучишь, а
он уж зубы на тебя точит!
— Ну, так я
и знала!
То-то я вчера смотрю, словно у
него дыра во рту…
Вот и еще испытание Царь Небесный за грехи посылает! Ну, что ж! Коли в зачет не примут, так без зачета отдам!
—
Вот то-то и штука, что на
нем была шапка
и рукавицы.
— Ага-а, боитесь, шишиги?
То-то! А
вот скоро один толстый помрет, — эх,
и долго
ему гнить!
Он сам это сознает
и в горькую минуту даже высказывает Рисположенскому: «
То-то вот и беда, что наш брат, купец, дурак, — ничего
он не понимает, а таким пиявкам, как ты, это
и на руку».
—
То-то и есть, что смотрел-с! Слишком, слишком хорошо помню, что смотрел-с! На карачках ползал, щупал на этом месте руками, отставив стул, собственным глазам своим не веруя:
и вижу, что нет ничего, пустое
и гладкое место,
вот как моя ладонь-с, а все-таки продолжаю щупать. Подобное малодушие-с всегда повторяется с человеком, когда уж очень хочется отыскать… при значительных
и печальных пропажах-с:
и видит, что нет ничего, место пустое, а все-таки раз пятнадцать в
него заглянет.
— А ты видел, как я
его скупаю?
Вот то-то и есть… Все кричат про меня, что скупаю чужое золото, а никто не видал. Значит, кто поумнее, так тот
и промолчал бы.
— Ай да Матюшка! Уважил барышню…
То-то она все шары пялит на
него.
Вот и вышло, что поглянулась собаке палка.
—
Вот то-то и горе, что седой, а дурит… Надо из
него вышибить эту самую дурь. Прикажи отправить
его на конюшню…
—
То-то вот и оно-то, што в орде хрестьянину самый раз, старички, — подхватывал Тит заброшенное словечко. — Земля в орде новая, травы ковыльные, крепкие, скотина всякая дешевая… Все к нам на заводы с той стороны везут, а мы, этово-тово, деньги
им травим.
—
То-то вот, старички… А
оно, этово-тово, нужно тебе хлеб, сейчас ступай на базар
и купляй. Ведь барин-то теперь шабаш, чтобы, этово-тово, из магазину хлеб выдавать… Пуд муки аржаной купил, полтины
и нет в кармане, а ее еще добыть надо. Другое прочее — крупы, говядину, все купляй. Шерсть купляй, бабам лен купляй, овчину купляй, да еще бабы ситцу поганого просят… так я говорю?
—
Вот то-то и есть, не знаю, дошло ли
оно.
—
То-то, говорю: чти!
Вот мы, чернядь, как в совершенные лета придем, так сами домой несем! Родитель-то тебе медную копеечку даст, а ты
ему рубль принеси! А
и мы родителей почитаем! А вы, дворяна, ровно малолетные, до старости все из дому тащите — как же вам родителей не любить!
— Ага! — крикнул
он, заметив меня, — ты
вот где. Если бы Тыбурций тебя здесь увидел,
то-то бы рассердился! Ну, да теперь уж делать нечего… Я знаю, ты хлопец хороший
и никому не расскажешь, как мы живем. Пойдем к нам!
— А
вот то-то и беда, что мы
их не знаем.
—
Вот то-то и есть, — говорит
он, — все это только по наружности трудно.
Дернов.
То-то кровать! Подарил кровать, да
и кричит, что
ему вот месяц с неба сыми да на блюде подай. Все вы, здешние колотырники [42], только кляузы бы да ябеды вам сочинять… голь непокрытая! А ты затеял дело, так
и веди
его делом, широкой, то есть, рукой.
Дернов.
То-то вот и есть, что наш брат хам уж от природы таков: сперва над
ним глумятся, а потом, как выдет на ровную-то дорогу, ну
и норовит все на других выместить. Я, говорит, плясал, ну, пляши же теперь ты, а мы, мол,
вот посидим, да поглядим, да рюмочку выкушаем, покедова ты там штуки разные выкидывать будешь.
То-то вот оно и есть.
И не довернешься — бьют,
и перевернешься — бьют. Делай как хочешь. Близок локоть — да не укусишь. В то время, когда
он из редакционных комиссий воротился,
его сгоряча всеми шарами бы выбрали, а
он, вместо того, за «эрами» погнался. Черта с два… Эрррра!
—
То-то вот и есть, что вы всё иностранных образцов ищете! — нимало не смущаясь, прервал
он меня. — Марат! что такое Марат?!
И какое значение может иметь Марат… для нас?
Большов. Сами знаете!
То-то вот и беда, что наш брат, купец, дурак, ничего
он не понимает, а таким пиявкам, как ты, это
и на руку. Ведь
вот ты теперь все пороги у меня обобьешь таскамшись-то.
— На
вот тебе! — сказала она, вынув из-под передника
и сунув
ему мешок с чем-то. —
То-то, чай, там с петербургскими-то загуляешь! — прибавила она, поглядев на
него искоса.
И в этом взгляде выразилась вся тоска ее
и вся ревность.
Санин понял настроение своего приятеля
и потому не стал обременять
его вопросами; ограничился лишь самым необходимым; узнал, что
он два года состоял на службе (в уланах!
то-то, чай, хорош был в коротком-то мундирчике!), три года тому назад женился —
и вот уже второй год находится за границей с женой, «которая теперь от чего-то лечится в Висбадене», — а там отправляется в Париж.
— Да вы
его избалуете! — прокричал Петр Степанович, быстро вбегая в комнату. — Я только лишь взял
его в руки,
и вдруг в одно утро — обыск, арест, полицейский хватает
его за шиворот, а
вот теперь
его убаюкивают дамы в салоне градоправителя! Да у
него каждая косточка ноет теперь от восторга;
ему и во сне не снился такой бенефис.
То-то начнет теперь на социалистов доносить!
—
Вот то-то и есть… как это вы так легко обо всем говорите! Пошлите за исправником! А как вы полагаете: человек исправник или нет? Может
он один вечерок в свое удовольствие провести?
Начнет с родителей, потом переберет всех знакомых, которых фамилии попадутся
ему на язык, потом об себе отзовется, что
он человек несчастный,
и, наконец, уже на повторительный вопрос: где вы были? — решится ответить: был там-то, но непременно присовокупит: виделся
вот с тем-то, да еще с тем-то,
и сговаривались мы сделать
то-то.
—
Вот то-то и есть, что рук-то мало; все полки распущены, остались мужики, да бабы, да старики; а басурманам-то
и любо, что нет ратных людей, что некому поколотить
их порядком!
— Теперь, брат, мне надолго станет! — сказал
он, — табак у нас есть, чаем
и сахаром мы обеспечены, только вина недоставало — захотим,
и вино будет! Впрочем, покуда еще придержусь — времени теперь нет, на погреб бежать надо! Не присмотри крошечку — мигом растащат! А видела, брат, она меня, видела, ведьма, как я однажды около застольной по стенке пробирался. Стоит это у окна, смотрит, чай, на меня да думает:
то-то я огурцов не досчитываюсь, — ан
вот оно что!
—
То-то вот и есть. Как нужно, так «вы меня поруководите, дядя!», а не нужно — так
и скучно у дяди,
и поскорее бы от
него уехать! Что, небось, неправда?
Вот она поднялась на взлобок
и поравнялась с церковью («не благочинный ли? — мелькнуло у
него, —
то-то у попа не отстряпались о сю пору!»),
вот повернула вправо
и направилась прямо к усадьбе: «так
и есть, сюда!» Порфирий Владимирыч инстинктивно запахнул халат
и отпрянул от окна, словно боясь, чтоб проезжий не заметил
его.
—
Вот то-то и есть, камень в воду всяк бросит, да не всяк-с
его вытащит.
«Страшновато? В чужой земле? — вспоминал
он её слова
и печально усмехался, чувствуя себя в чём-то сильнее её. —
То-то вот!»
—
То-то — куда! — сокрушённо качая головой, сказал солдат. — Эх, парень, не ладно ты устроил! Хошь сказано, что природа
и царю воевода, — ну, всё-таки!
Вот что: есть у меня верстах в сорока дружок, татарин один, — говорил
он, дёргая себя за ухо. — Дам я записку к
нему, —
он яйца по деревням скупает, грамотен. Вы посидите у
него, а я тут как-нибудь повоюю… Эх, Матвейка, — жалко тебя мне!
—
То-то и есть, — говорил Тиунов, как-то всхрапывая, —
то-то вот и оно, что живём мы, а где — это нам неизвестно!
—
То-то, батюшка! Коли я шут, так
и другой кто-нибудь тут! А вы меня уважайте: я еще не такой подлец, как вы думаете.
Оно, впрочем, пожалуй,
и шут. Я — раб, моя жена — рабыня, к тому же, польсти, польсти!
вот оно что: все-таки что-нибудь выиграешь, хоть ребятишкам на молочишко. Сахару, сахару-то побольше во все подсыпайте, так
оно и здоровее будет. Это я вам, батюшка, по секрету говорю; может,
и вам понадобится. Фортуна заела, благодетель, оттого я
и шут.
— Нет, это Настенька. Намедни мы читали. Она прочла, да
и говорит: «Какие смешные стихи!
Вот будет Илюша именинник, заставим
его выучить да рассказать.
То-то смеху будет!»
—
Вот то-то оно и есть-с! — продолжал полициймейстер, как бы предвосхищая ее мысль, — они-то уехали, а мы
вот тут отдувайся-с!
— Нет, уж этому не бывать, мамынька! — решительно заявил Гордей Евстратыч. — Потому как нам приказчик совсем не подходящее дело; день
он в лавке, а ночью куда мы
его денем?
То-то вот и есть… Мужики все на прииске, а дома снохи молодые, дочь на возрасте.
—
Вот то-то и есть! — подхватил Лесута. — При блаженной памяти царе Феодоре Иоанновиче были головы, а нынче… Да что тут говорить!.. Когда я служил при светлом лице
его, в сане стряпчего с ключом, то однажды
его царское величество, идя от заутрени, изволил мне сказать…
—
Вот то-то же! Ну к чему навязал себе на шею эту заботу? Кабы твой Омляш меня послушался, то давно б об этом Милославском
и слуху не было; так нет!.. «Мне, дескать, наказано от боярина живьем
его схватить!» Живьем!..
Вот теперь
и возись с
ним!
—
Вот то-то же, глупые головы, — прервал земский, — что вам убыли, если у вас старшими будут поляки? Да
и где нам с
ними возиться! Недаром в Писании сказано: «Трудно прать против рожна». Что нам за дело, кто будет государствовать в Москве: русский ли царь, польский ли королевич? было бы нам легко.
— Эх, боярин! захотел ты совести в этих чертях запорожцах;
они навряд
и бога-то знают, окаянные! Станет запорожский казак помнить добро! Да
он, прости господи, отца родного продаст за чарку горелки. Ну
вот, кажется,
и просека. Ай да лесок! Эка трущоба — зги божьей не видно!
То-то приволье, боярин: есть где поохотиться!.. Чай, здесь медведей
и всякого зверя тьма-тьмущая!
— Да! Благодетельное искусство! А
вот рабочие бараки из щепок выстроены. Больных не оберешься… дети, как мухи, мрут.
Вот тебе
и семена просвещения!
То-то они запоют, когда брюшной тиф разгуляется в Иванкове.
— Хозяйка, — сказал
он, бросая на пол связку хвороста, старых ветвей
и засохнувшего камыша, — на
вот тебе топлива: берегом идучи, подобрал. Ну-ткась, вы, много ли дела наделали? Я чай, все более языком выплетали… Покажь: ну нет, ладно, поплавки знатные
и неводок, того, годен теперь стал… Маловато только что-то сработали… Утро, кажись, не один час: можно бы
и весь невод решить…
То-то, по-вашему: день рассвел — встал да поел, день прошел — спать пошел… Эх, вы!
— Да, из твоего дома, — продолжал между тем старик. — Жил я о сю пору счастливо, никакого лиха не чая, жил, ничего такого
и в мыслях у меня не было; наказал, видно, господь за тяжкие грехи мои!
И ничего худого не примечал я за
ними. Бывало, твой парень Ваня придет ко мне либо Гришка — ничего за
ними не видел. Верил
им, словно детям своим.
То-то вот наша-то стариковская слабость! Наказал меня создатель, горько наказал. Обманула меня… моя дочка, Глеб Савиныч!